Я вам хлеба привёз (часть 3)
- Дальше мы не поедем, - сказали в Эгвекиноте геологи. Костя опешил:
- Как не поедите?
- Вот так, не поедем. Планы у нашего руководства поменялись. Возвращаемся в Анадырь.
Костя, чуть было не произнёс: «А как же я?», но вовремя осёкся. Вслух, как можно безразличнее сказал лишь: «Ладно».
Оставив машину возле каких-то гаражей, чтобы не колесить по посёлку и не накликать гаишников, Костя пошёл устраиваться в гостиницу. «Сегодня буду бухать, завтра буду думать» - эта известная чукотская максима неожиданно возникшей дилеммы, пусть и в другом исполнении, родилась у Кости спонтанно, но органично.
На первом этаже двухэтажной гостиницы было шумно: «А что удобно, кабак и гостиница в одном доме» - улыбнулся Костя проходя мимо громко говорящей группы мужчин в тамбуре. От «бухнуть сегодня в кабаке», Костю, как ни странно, уберёг не здравый смысл, а этикет. Идти в кабак в робе, не позволило мещанское советское воспитание – в рестораны, нужно ходить в парадной одежде. И совершенно не важно, что через час-два активных посиделок, этикетная парадность превращалась в разнузданное пьянство и костюмированную расхристанность.
Прикупив в магазине джентельменский набор, Костя приготовился было начать алкогольный парад-але, как в дверь постучались. «Бывает же! Как в кино!», - ставя стакан на стол сказал Костя. Потом передумал, выпил и пошёл открывать дверь.
- Афоня? – удивился Костя, - как ты меня нашёл?
- Методом дедукции, - сказал Афанасий, - Собирайся, не гоже в одну каску керять. Ты ж не алкаш. Пойдём в гараж, с мужиками нормально посидим.
Через полчаса Костя сидел в гараже. Гаражный стол был сервирован лучше любого чукотского ресторана: маринованные грибочки – «Это красноголовики, самые лучшие грибы на Чукотке», - объяснили ему; крабы, больше похожие на гигантских пауков – ему тут же показали как правильно их есть; голец холодного копчения – «Если найдёшь рыбу вкуснее, я пить брошу», - самоуверенно сообщил один из мужиков; шулюм из баранины – «Это тебе не какая-нибудь австралийская говядина, это наш, местный баран». Про прочие оливье, холодцы и колбасы с сырами речь не шла. «Покушать в Эгвекиноте любят и любят красиво» - заметил Костя.
После знакомства с участниками застолья и закусками, главной разговорной темой, конечно же стал перегон:
- И ты, значит пойдешь с вездеходом на Лаврентия? – сказал Кирилыч, судя по возрасту и обращению к нему, главный в этой компании. Костя собрался было ответить, как остальные мужики уважительно закивали головами:
- Сильно.
- Мощный рейс.
- Да уж..
Тут Костя неожиданно даже для себя сказал:
- Нет, вездеход не идёт на Лавры, он возвращается в Анадырь. Один пойду.
Когда Костя начал произносить эту недлинную, но абсолютно еретичную речь, внутренний голос, альтер эго, ангел-хранитель и все прочие эзотерические, астральные и психологические проекции Костиного-Я, завопили, замахали руками и пытались зажать нерв, отвечающий за разговорную речь. Но ничего не вышло, мужское эго тщеславия увлажнённое «хлебной слезой» раздулось до безобразных размеров.
Повисла пауза.
- Один?
Вторая пауза была выразительней и продолжительней. Если бы эту, Костину паузу увидели старые мхатовские актёры, они прослезились и аплодировали стоя. Ещё было не поздно придумать, какую-нибудь отговорку, но Костя уже прыгнул с обрыва. Затяжной прыжок-пауза закончился уже знакомой, максимально лаконичной фразой: «Да».
И тут же начался оживлённый спор, удивления, восхищения, отговоры. Почему-то нужные слова у Кости Пехотина приходили не в момент принятия решения, а после, в виде обоснования своего авантюрного решения: ипотека, долги, фарт. Объяснения подкреплялись обаятельной и самоуверенной улыбкой. В словах чувствовалась правда, в голосе – сила.
Минут через пятнадцать, когда страсти поутихли, Кирилыч, произнёс:
- Ну раз такое дело, то не хрен сидеть, надо помочь парню.
Дальше, часть стола освободили от закусок, достали бумагу и начали писать план «авральных работ». В первую очередь нужно было перебрать «Урал».
- Полностью, перебрать, - сказал Кирилыч, - ехать в тундру на машине, которую не знаешь до болта, безответственно и глупо.
Через час «Урал» загнали в гараж. Сменяя друг друга мужики сначала разобрали, а потом заново собрали машину. За двое суток авральных работ, Костя из гаража не выходил, спал здесь же на диванчике и то по два часа.
Кто был им Костя Пехотин и почему они, забросив личные дела и домашних помогали ему в изначально авантюрной экспедиции, мужики не задумывались. А даже если бы и задумались, то не смогли ответить. Они просто знали, что надо. «Надо» не имеет логики, смысла и умысла. Оно возникает из ниоткуда и становится догмой. «Надо помочь» – как девиз, как гимн и последнюю песнь, говорят мужики эту фразу своим женщинам, бьющимся в истерике домашней повседневности. Говорят и уходят, зная, что после, их ждёт долгая и нудная расплата, за их нужность вне дома. «Надо помочь» - тихо, громко, уверено и не очень говорят мужики эту фразу. Когда женщина взломает «надо-код» у неё в руках появится «кольцо быка» и тогда история мужчин закончится.
Но история мужчин пока не закончилась.
- Выгоняй «Урал» на улицу, ему надо промёрзнуть. Завтра поймём, что мы собрали, - сказал Кирилыч, - А сейчас смотри сюда.
Кирилыч достал карту. Карта была распечатана на ксероксе, склеена из листов формата А4 и для долговечности проклеена скотчем.
- По хорошему, тебе нужна двухкилометровка, но тех кусков куда ты поедешь у меня нет. Так что поедешь, почти по пачке «Беломора», по пятикилометровке. Но это лучше, чем ничего. Вот тебе навигатор, он простенький, маршрут не пишет, зато можно посмотреть координаты и сверить их с картой.
Дальше Кирилыч, маркером на карте нарисовал примерный маршрут.
- До Конергино есть зимник. Дальше, от Конергино до Энмелена зимников нет. Это самый сложный участок. Постарайся его пройти аккуратнее.
Последние слова были излишни, Кирилыч и сам это понимал. Но сказать их был обязан.
- Всё, Костян, спать. Завтра поутру поедешь. Смотрел прогноз, следующая неделя обещает быть без пурги.
знаю, что хотели бы всё и сразу, но продолжение следует
- Как не поедите?
- Вот так, не поедем. Планы у нашего руководства поменялись. Возвращаемся в Анадырь.
Костя, чуть было не произнёс: «А как же я?», но вовремя осёкся. Вслух, как можно безразличнее сказал лишь: «Ладно».
Оставив машину возле каких-то гаражей, чтобы не колесить по посёлку и не накликать гаишников, Костя пошёл устраиваться в гостиницу. «Сегодня буду бухать, завтра буду думать» - эта известная чукотская максима неожиданно возникшей дилеммы, пусть и в другом исполнении, родилась у Кости спонтанно, но органично.
На первом этаже двухэтажной гостиницы было шумно: «А что удобно, кабак и гостиница в одном доме» - улыбнулся Костя проходя мимо громко говорящей группы мужчин в тамбуре. От «бухнуть сегодня в кабаке», Костю, как ни странно, уберёг не здравый смысл, а этикет. Идти в кабак в робе, не позволило мещанское советское воспитание – в рестораны, нужно ходить в парадной одежде. И совершенно не важно, что через час-два активных посиделок, этикетная парадность превращалась в разнузданное пьянство и костюмированную расхристанность.
Прикупив в магазине джентельменский набор, Костя приготовился было начать алкогольный парад-але, как в дверь постучались. «Бывает же! Как в кино!», - ставя стакан на стол сказал Костя. Потом передумал, выпил и пошёл открывать дверь.
- Афоня? – удивился Костя, - как ты меня нашёл?
- Методом дедукции, - сказал Афанасий, - Собирайся, не гоже в одну каску керять. Ты ж не алкаш. Пойдём в гараж, с мужиками нормально посидим.
Через полчаса Костя сидел в гараже. Гаражный стол был сервирован лучше любого чукотского ресторана: маринованные грибочки – «Это красноголовики, самые лучшие грибы на Чукотке», - объяснили ему; крабы, больше похожие на гигантских пауков – ему тут же показали как правильно их есть; голец холодного копчения – «Если найдёшь рыбу вкуснее, я пить брошу», - самоуверенно сообщил один из мужиков; шулюм из баранины – «Это тебе не какая-нибудь австралийская говядина, это наш, местный баран». Про прочие оливье, холодцы и колбасы с сырами речь не шла. «Покушать в Эгвекиноте любят и любят красиво» - заметил Костя.
После знакомства с участниками застолья и закусками, главной разговорной темой, конечно же стал перегон:
- И ты, значит пойдешь с вездеходом на Лаврентия? – сказал Кирилыч, судя по возрасту и обращению к нему, главный в этой компании. Костя собрался было ответить, как остальные мужики уважительно закивали головами:
- Сильно.
- Мощный рейс.
- Да уж..
Тут Костя неожиданно даже для себя сказал:
- Нет, вездеход не идёт на Лавры, он возвращается в Анадырь. Один пойду.
Когда Костя начал произносить эту недлинную, но абсолютно еретичную речь, внутренний голос, альтер эго, ангел-хранитель и все прочие эзотерические, астральные и психологические проекции Костиного-Я, завопили, замахали руками и пытались зажать нерв, отвечающий за разговорную речь. Но ничего не вышло, мужское эго тщеславия увлажнённое «хлебной слезой» раздулось до безобразных размеров.
Повисла пауза.
- Один?
Вторая пауза была выразительней и продолжительней. Если бы эту, Костину паузу увидели старые мхатовские актёры, они прослезились и аплодировали стоя. Ещё было не поздно придумать, какую-нибудь отговорку, но Костя уже прыгнул с обрыва. Затяжной прыжок-пауза закончился уже знакомой, максимально лаконичной фразой: «Да».
И тут же начался оживлённый спор, удивления, восхищения, отговоры. Почему-то нужные слова у Кости Пехотина приходили не в момент принятия решения, а после, в виде обоснования своего авантюрного решения: ипотека, долги, фарт. Объяснения подкреплялись обаятельной и самоуверенной улыбкой. В словах чувствовалась правда, в голосе – сила.
Минут через пятнадцать, когда страсти поутихли, Кирилыч, произнёс:
- Ну раз такое дело, то не хрен сидеть, надо помочь парню.
Дальше, часть стола освободили от закусок, достали бумагу и начали писать план «авральных работ». В первую очередь нужно было перебрать «Урал».
- Полностью, перебрать, - сказал Кирилыч, - ехать в тундру на машине, которую не знаешь до болта, безответственно и глупо.
Через час «Урал» загнали в гараж. Сменяя друг друга мужики сначала разобрали, а потом заново собрали машину. За двое суток авральных работ, Костя из гаража не выходил, спал здесь же на диванчике и то по два часа.
Кто был им Костя Пехотин и почему они, забросив личные дела и домашних помогали ему в изначально авантюрной экспедиции, мужики не задумывались. А даже если бы и задумались, то не смогли ответить. Они просто знали, что надо. «Надо» не имеет логики, смысла и умысла. Оно возникает из ниоткуда и становится догмой. «Надо помочь» – как девиз, как гимн и последнюю песнь, говорят мужики эту фразу своим женщинам, бьющимся в истерике домашней повседневности. Говорят и уходят, зная, что после, их ждёт долгая и нудная расплата, за их нужность вне дома. «Надо помочь» - тихо, громко, уверено и не очень говорят мужики эту фразу. Когда женщина взломает «надо-код» у неё в руках появится «кольцо быка» и тогда история мужчин закончится.
Но история мужчин пока не закончилась.
- Выгоняй «Урал» на улицу, ему надо промёрзнуть. Завтра поймём, что мы собрали, - сказал Кирилыч, - А сейчас смотри сюда.
Кирилыч достал карту. Карта была распечатана на ксероксе, склеена из листов формата А4 и для долговечности проклеена скотчем.
- По хорошему, тебе нужна двухкилометровка, но тех кусков куда ты поедешь у меня нет. Так что поедешь, почти по пачке «Беломора», по пятикилометровке. Но это лучше, чем ничего. Вот тебе навигатор, он простенький, маршрут не пишет, зато можно посмотреть координаты и сверить их с картой.
Дальше Кирилыч, маркером на карте нарисовал примерный маршрут.
- До Конергино есть зимник. Дальше, от Конергино до Энмелена зимников нет. Это самый сложный участок. Постарайся его пройти аккуратнее.
Последние слова были излишни, Кирилыч и сам это понимал. Но сказать их был обязан.
- Всё, Костян, спать. Завтра поутру поедешь. Смотрел прогноз, следующая неделя обещает быть без пурги.
знаю, что хотели бы всё и сразу, но продолжение следует
