С чего может начаться утро в чукотской тундре? С банальной, но очень питательной пшённой каши. С тривиальных бутербродов и чая. Даже с экзотических фруктов и шампанского тоже может начаться новый день. Но наше первое походное утро началось с грибного супа! Это весьма оригинально. Оригинально не само блюдо, а время его подачи. Грибной суп на обед - да, вечером - завсегда, но вот чтобы утром, такого я не припомню. Впрочем и само путешествие никак нельзя было назвать обыкновенным.
Столь необычному завтраку способствовали наши московские друзья. Это для нас с доктором Панькивом, и уж тем более для певекских водителей, тундра, как нечто само собой разумеющееся. А вот для людей впервые оказавшихся на Чукотке, первые дни всегда необычные и будоражущие. Пока мы спали наши москвичи обошли соседние сопочки наслаждаясь видами, тундрой и мерзкой моросью. Этот утренний променад и стал причиной столь необычного завтрака.
2. Утренние машины
Как и следовало ожидать вечерние красоты вышли боком - дождь и ветер были нашими спутниками весь день. Благо, что наше путешествие продолжалось на машинах.
Разрывая облака, застрявшие в сопках мы вползаем на очередной перевал. Шестьсот с копейками метров - это по чукотским меркам очень высокий перевал. На перевале стоят дальнобои, то ли отдыхая, то ли дожидаясь своих коллег. Трасса здесь оживлённая, с рудника Майского в морской порт Певека везут золотосодержащий концентрат.
Верх-вниз, с перевала на перевал. Сейчас перевалы даются без проблем, то ли дело зимой... Каждая зима приносит очередную порцию водительских историй. Потому что, дорога - это не просто грунтовое полотно проложенное в чукотских сопках, а суть вещь живая, захочет скинет нерадивого или торопыгу или поможет. Это пассажиры могут топтать дорогу без пиетета, водитель же с дорогой на "Вы".
Верх-вниз - это плата за множество рек, речушек и ручейков десятками и сотнями сбегающих с Анадырского нагорья питающих своими вкусными "кристально чистыми водами", как написали бы на бутылке минеральной воды, огромный залив на севере Чукотки именуемый традиционным поморско-русским словом "губа". Низменность раскинувшаяся на полторы сотни вёрст от билибинских до чаунских сопок у основании Чаунской губы, прекрасное место для выпаса оленей, но крайне неудобное место для прокладки автотрассы. Вязкие болотины и что хуже всего многочисленные реки, через которые нужно строить дорогостоящие мосты. Эти два фактора и "завернули" дорогу в горы удлинив путь, но сделав его более основательным, минимизируя влияния бурных весенних чукотских паводков.
3. Скоро гребень перевала
4.
Но как ни уходи в горы, реки всё равно переезжать надо. И одна из крупнейших, если не самая крупная Паляваам. Этим летом здесь ведутся строительные работы по усилению береговой линии и строительству антипаводковых сооружений. Когда-нибудь на скалистые утёсы Паляваама смогут полюбоваться автомобилисты-рейдеры из Магадана, Новосибирска, Москвы и других городов. Когда-нибудь, когда эта пока безымянная автотрасса соединиться с трассой Колымской.
5.
6. Паляваам в переводе с юкагирского "горная река" или "скалистая река"
7.
8. Антипаводковые сооружения
Трасса бичь и дар божий оленеводов третьей чаунской бригады. Оленеводы кочуют неподалёку. Редкий на Чукотке случай, когда к оленеводам можно приехать на машине. Мы сворачиваем с грунтовки и неспеша ползём по укатанной колее в бригаду.
- До чего они додумались, - рассказывает наш водитель про оленеводов, - подгонят оленей поближе к дороге, сядут пастухи где-нибудь недалеко на бугре и "ловят" на живца. "Живцы" билибинские или певекские водилы - дальнобои. Они с материка приезжают сюда на заработки. Едут, видят в тундре олень стоит. Вот это подарок - 50-70 кг. халявного мяса. Бах с ружья. Тут неспешно выходят оленеводы, демонстрируют спутниковый телефон и сообщают нерадивому охотнику, что будут звонить в милицию - браконьерство, однако! Но есть, конечно варианты.... Так появляется у них бензин, запчасти и прочие блага цивилизации.
До чего я обожаю дорожно-тундровый фольклор. Один-два эпизода какого-либо события, когда-либо произошедшего будут транслироваться и ретранслироваться, как явление постоянное, прочное и неизбежное. Олений рекэт, думаю имел ровно столько же эпизодов. То есть немного. И то, скорее всего произошёл по случайности. Ибо с одной стороны не такой уж тут сильный трафик, чтобы проводить в ожидании "живца" несколько дней, с другой стороны слухи по трассе распространяются всё равно, что в сети 4G и если уж кто-нибудь из водил попался, то об этом событии станет известно по всей трассе.
9. Знак на перевале
10.
11.
Тем не менее польза оленеводам от дорожников и водителей есть. В этом я убедился когда мы подъезжали к стойбищу. Здесь уже появилось несколько контейнеров, переделанных под жилые модули и склады. Три года спустя моего пребывания в этой бригаде, обстановка изменилась. И дело даже не в модулях-контейнерах. Стойбище разделилось на две части отстоящих друг от друга километра на полтора.
- Ветки для костра здесь удобнее собирать - ответила на мой вопрос хозяйка яранги-выселка. Может так, только тогда бы всё стойбище перебралось в это место. Видимо есть внутренние факторы расскрывать которые чужому точно не не будут.
Чем ближе оленеводы к посёлку, тем менее приветливы к гостям. Но законы гостеприимства никто не отменял. При нашем появлении над костром вешается чайник, а хозяйка садится печь новую порцию лепёшек кав-кавов. Они сами по себе вкусные особенно свежие, а когда не ел полдня, так и вовсе кажутся божественными. Спустя полчаса после нашего приезда на вездеходе из бригады возвращается Антылин - хозяин стойбища. Деду лет 70, но выглядит бодрячком. Он почётный и заслуженный оленевод. Орденоносец. Официально бригаду возглавляет не он. Бригадирам редко более 50 лет. Бригадирствование дело молодое и хлопотное. "Хозяин стойбища" или "хозяин стада" - такого термина не могли придумать советские кадровики, впрочем нет такой профессии или должности и в российском реестре профессий. Для вот таких стариков как Антылин была придумана должность бригадир-наставник. Но по сути он хозяин стада. Дед крепкий и бригада крепкая. Долго с Антылиным пообщатся к сожалению не пришлось. Пора ехать дальше.
12.
13.
14. Лепешка кав-кав
15.
16.
17. Нарты
18.
19. Яранги в тумане выглядят очень органично и таинственно
20. "На выселке"
21. Основное стойбище
22.
23. Подарил книгу жене Антылина Марии
24. Сбор веток для костра. Сбором занимаются женщины, которые ходят за ними каждый день за 1,5-2 км.
25. "Вызвался помочь". Ветки связывают верёвкой и тащат на спине наподобе рюкзака. Техникой чукотской переноски не обладаю, поэтому тащу как попало. Благо что яранга не далеко
Ещё несколько часов в дороге и мы встаём в долине реки Малый Чаун.
- Жень, у тебя в навигаторе путь забит? - спрашивает меня водитель Виталя.
"Вот те раз! - думаю я, - приехали". Видя моё обескураженное лицо Виталя уточнил:
- На озеро мы ездили. Зимой правда. На вездеходе....
Включаю навигатор. Не включается.
Навигация при езде по дороге по большому счёт не нужна, но для статистики я его включил с самого Певека. А вот теперь, когда навигатор нужен в самом деле он не работает. В общем сдох 62-й гарминовский "носорожек". Почти 4 сезона отпахал по-честному. И в мороз, и дождь... Хреново не то что вещь поломалась. А то что мы остались без карты. Сколько раз говорил себе - дублируй бумажными картами! Но ведь не было такого, чтобы навигатор ломался. А с навигатором бумажные карты - сплошные хлопоты. Благо у наших водителей есть карты. Пятикилометровки! Собственно по ним они и собирались ориентироваться.
Фотографируем с Артёмом карты на смартфоны. Теперь у нас телефонная навигация.
Уже вечером, пропуская очередную рюмку, окончательно смирившись с потерей навигатора, констатирую: По пачке "Беломора", так по пачке "Беломора". Могло ведь и хуже что-нибудь случиться. А навигатор умер как боевой генерал - в поле. Мы с ним столько прошли. Пожалуй, выпью ещё раз за него...
26. Ориентация по карте
27. Привязка к местности. Ориентироваться в долине по пятикилометровке дело не благодарное
Продолжение следует.
Фото: А.Панькив, автор
Journal information